Также он удостоился высшей региональной награды — звания «Почетный гражданин Московской области». Юрий Цолакович — всемирно известный ученый, соавтор открытия нескольких сверхтяжелых элементов. 118-й элемент периодической таблицы Менделеева назван oganesson (Og) в знак признания его выдающихся достижений в области ядерной физики. О своей научной деятельности и жизненном пути Юрий Оганесян рассказал в интервью порталу mosreg.ru.
— Юрий Цолакович, в свое время вы одновременно успешно сдали вступительные экзамены в Московский архитектурный институт и в МИФИ. Почему выбор был сделан в пользу физики?
Экзамены как таковые я не сдавал. Я окончил школу с серебряной медалью, что давало мне право поступить в любой вуз страны без экзаменов. Однако в некоторых вузах надо было все-таки продемонстрировать свои способности. В МИФИ — в физике и математике, в МАРХИ — в живописи и рисунке. Начал с МИФИ, прошел собеседование. Они забрали мои документы и не вернули.
— Кого вы считаете своими учителями в науке?
Мне как-то не нравится слова «учитель» и «ученик». Эти термины, по-видимому, идут из древнего мира, когда были разные научные школы с учителем и его учениками, стоящими на одной и той же философской платформе. Я проработал с академиком Георгием Николаевичем Флеровым 34 года, придя к нему со студенческой скамьи, до его кончины. Физике и другим наукам меня учили в институте. Он меня не учил! Это я, глядя на него, учился у него. Но благодаря ему я многое познал в профессии и имел возможность общаться с людьми его возраста и знаний, что было для меня даром божьим.
— Какими качествами должен обладать ученый?
Он должен, прежде всего, быть ученым: много знать, видеть, слышать. Быть человеком любознательным, упорным, терпеливым. Конечно, порядочным, а если еще и c добрым характером, то ему цены нет!
— Какие достижения вы считаете главными в своей жизни?
Я никогда не подсчитывал свои достижения и неудачи. Но их, кажется, поровну. О неудачах говорить не принято — они покоятся под своими надгробиями, и, кроме меня, о них почти никто не знает. Все любят успех, только о нем и говорят. А мне некоторые мои неудачи очень дороги. Они были по задумке своей очень необычными, даже яркими, но не получились в силу обстоятельств.
— Почти 60 лет вы живете в Дубне. Есть ли у вас любимые места в Подмосковье?
От Дубны до Москвы 125 километров. В свое время я чаще бывал за границей, чем в Москве, поскольку у нас, как у Международного научного центра, не только соперничество, но и интенсивное сотрудничество со многими лабораториями мира, участниками дубненских экспериментов. Мне, как научному руководителю, приходилось почти 30 лет мотаться по всему миру и быть все время на связи с моей группой физиков, химиков и инженеров, ведущих круглосуточные эксперименты. Если к этому добавить, что с 2012 года мы начали строить новую лабораторию — «Фабрику сверхтяжелых элементов», не имеющую аналогов в мире, и на новом ускорителе и экспериментальном оборудовании уже идут эксперименты, не то что любимые места Подмосковья, детей своих видишь как редких знакомых.
— Вам присвоено звание «Почетный гражданин Московской области». Что оно для вас значит?
Это значит, что в Московской области меня уважают. А людское внимание и уважение очень много стоят.
— Вы стали первым лауреатом новой премии ЮНЕСКО-России имени Д.И. Менделеева. Каково ваше отношение к научным премиям?
Я же научный работник. Поэтому все научные премии для меня имеют большое значение, так как это оценка нашей работы: моих коллег и товарищей по работе, моей лично.
— Ценность ваших достижений для фундаментальной науки неоспорима. А как их результаты применяются на практике?
На пути к синтезу нового элемента идет многолетняя подготовка эксперимента, быть может, серии экспериментов, которые должны быть выполнены с максимальной чувствительностью. Будет ли после этого получен этот элемент или нет — неизвестно. Но даже если и будет получено несколько атомов, свойства которых радикально поменяют наши представления о сверхтяжелых элементах, их практическое применение остается весьма сомнительным. Наши результаты прикладного характера, их значимость для смежных наук и современных технологий появляются раньше — когда нам необходимо впервые решать задачи, возникшие в процессе подготовки. Это создание новых материалов и структур, новых экспрессных и сверхточных методов анализа на содержание микроэлементов, сверхчувствительных детекторов, новых методов диагностики и терапии жизненно важных органов человека, защита человека от бактерий и вирусов и так далее. Наряду с этим у нас есть достижения мирового уровня и выше него: в источниках многозарядных ионов (физика плазмы), ускорительных технологиях. Все эти разработки уже живут своей жизнью и имеют свое будущее, быть может, очень далекое от сверхтяжелых элементов.
— Работа над синтезом пяти новых сверхтяжелых элементов таблицы Менделеева, которая проходила в ОИЯИ, велась в конце 1990-х — начале 2000-х годов. Расскажите, как вам удавалось находить источники финансирования и сохранять коллектив?
Это было сложное время для нашей страны, для многих людей, в том числе и для научных работников. Для меня лично тоже. В 1989 году я был избран на восемь лет директором Лаборатории ядерных реакций. А через год скончался академик Г.Н. Флеров — предыдущий директор и создатель этой лаборатории. Зарплату платили нерегулярно, а наступивший вскоре дефолт совсем обесценил расшатанный бюджет. В Москве институты заметно опустели. В маленькой Дубне это выглядело менее трагично, скорее жалко.
Мы сильно сократили число научных задач, а часть сотрудников вывели из штата лаборатории во вновь созданный отдел прикладных исследований. Надо было объяснить людям, что теперь в этом отделе они будут заниматься не тем, что им интересно, а тем, что востребовано временем и рынком. Отдел был выведен из бюджета института — его деятельность и зарплата сотрудников финансировались из средств реализации его продукции и разработок. Это позволило расширить фронт наших прикладных задач. Было время, когда прикладной отдел финансировал нашу науку.
— Как вы относитесь к тому, что молодые талантливые ученые уезжают из России, десятилетиями живут и работают за рубежом?
Лет 20-25 тому назад действительно многие молодые ученые вынуждены были покинуть страну в поисках научной работы, которой они успешно занимались у себя на родине. Сейчас эта тенденция, как мне чувствуется, заметно меньше. Для меня важна сама задача, а не место ее исполнения. Я проработал полтора года во Франции, около девяти месяцев в США, трудился в научных лабораториях в Японии и Германии и всегда стремился как можно быстрее вернуться в Дубну, где мне было интереснее. Так сложилась моя жизнь — интереснее всего мне было учиться, жить и работать в России.
— Каковы перспективы получения 119 и 120 элементов таблицы Менделеева в ближайшее десятилетие?
Это часть нашей программы на новом ускорительном комплексе, получившем название «Фабрика сверхтяжелых элементов». Сейчас идет подготовка к этим экспериментам.
